О том, что больна, Анастасия Заворотнюк узнала в 2019 году. Из-за чрезмерной занятости звезда сериала «Моя прекрасная няня» не сразу обратилась к врачу. Долгое время Анастасия игнорировала тревожные симптомы.
По словам актрисы Елены Старостиной, незадолго до постановки диагноза Анастасия Заворотнюк начала жаловаться на ухудшение зрения. Артистка не могла прочитать текст роли с листа. На съемках сценарий для Заворотнюк распечатывали шрифтом огромного размера.
Тем временем бывший пиар-директор Юлии Началовой, Анна Исаева, поведала, что в 2019 году звезда сериала «Моя прекрасная няня» жаловалась на дикие головные боли. На одном из мероприятий актрисе налили коньяку, чтобы облегчить ее состояние. Тем временем на обследование Анастасия Заворотнюк решилась лишь тогда, когда ее состояние стало совсем плохим.
Диагноз глиобластома – опухоль мозга – Анастасии Заворотнюк поставили в России. Между тем лечили артистку сначала в Германии. Звезда перенесла химиотерапию, потом трепанацию черепа с удалением части опухоли под микроскопом.
«Без лечения такие пациенты живут от трех до шести месяцев. Раньше жили. При наличии всех видов лечения, как это было у Анастасии, они в 40% случаев доживают до двух лет, и, по-моему, всего 5% пациентов живут более пяти лет», — рассказала врач-онколог Рано Азимова в эфире шоу «Звезды сошлись» на НТВ.
Профессор Петр Чумаков занимался разработкой персонализированной вакцины для Анастасии Заворотнюк. Ученый и его команда тренировали вирусы для борьбы с опухолью артистки. Но «прекрасная няня» в итоге воспользовалась похожим препаратом от института онкологии имени Н. Н. Петрова. Заворотнюк довольно успешно проходила терапию дендритно-клеточной персонифицированной вакциной. Но, к сожалению, современная медицина еще не научилась спасать пациентов с глиобластомой.
«Сейчас в онкологии — тупик. Применение химиопрепаратов — это очевидный тупик, потому что это воздействие не на причину заболевания, а на ее проявление. При этом очень сильно страдают многие системы организма, практически организм отравляется», — считает Петр Чумаков.